Австрия со всех сторон

Как австрийцы захватили Берлин: дерзкий рейд генерала Хадика

Просмотров: 70
Семилетняя война (1756 – 1763 гг.) вошла в историю как крупный военный конфликт XVIII века. Она шла как в Европе, так и за океаном: в Северной Америке, в странах Карибского бассейна, Индии, Филиппинах. В войне приняли участие все европейские великие державы того времени, а также большинство средних и мелких государств Европы, некоторые индейские племена. Основное противостояние в Европе происходило между Австрией и Пруссией из-за Силезии, потерянной Австрией в предыдущих Силезских войнах. Поэтому Семилетнюю войну называют также третьей Силезской войной. Уинстон Черчилль назвал ее «первой мировой войной».
Рейд генерала Хадика на Берлин 251 год назад в октябре 1757-го относится к числу прославленных эпизодов Семилетней войны. Незначительный в военном отношении, он вызвал в свое время колоссальный политический резонанс, сделал Хадика знаменитостью и послужил образцом для Берлинской экспедиции летучего отряда генерала Тотлебена в 1760 году.
На Берлин!
За время Семилетней войны Берлин дважды, в 1757 и 1760 годах, оказывался в руках неприятеля. И оба раза в результате простого налета; точнее, Берлинская экспедиция 1760 года планировалась как простой налет, но превратилась в итоге, в достаточно крупную, по тем временам, военную операцию с участием 60 – 70 тысяч солдат с обеих сторон.
Пионерами выступили австрийцы. Пользуясь тем, что все основные силы пруссаков были связаны в Силезии и Саксонии, и, тем самым, дорога на Берлин была свободна, командир небольшого австрийского корпуса (приблизительно 3 тысячи пехоты, 2,1 тысячи кавалерии, 6 орудий) Андраш Хадик выступил 11 октября 1757 года в поход на прусскую столицу. Идея такой экспедиции принадлежала принцу Лотарингскому, тогдашнему главнокомандующему австрийской армии.
Оставив в городе Эльстерверда, исходном пункте своего марша, от которого по современным дорогам приблизительно 160 километров до тогдашней границы Берлина, генерала Клеефельда с полуторатысячным отрядом и двумя пушками для прикрытия, Хадик, с остальными силами, двинулся через Лаузиц на Берлин. 100 гусар с отборными лошадьми были выделены для обеспечения связи между обоими генералами. Остальные гусары то прикрывали основную колонну, то покидали ее для грабежа окрестностей. По некоторым сведениям, они проходили ежедневно по пятидесяти миль.
В пути Хадик, сознавая ничтожность своих сил, приказывал на привалах раскладывать больше костров, чем требовалось, с тем, чтобы создать ложное впечатление о величине своего отряда. Напрасный труд: военный комендант Берлина, генерал Рохов, несомненно, осведомленный о приближении австрийского отряда, даже не потрудился произвести разведку. Единственная принятая им мера предосторожности состояла в том, что были удвоены караулы на воротах: в дополнение к внутренним были установлены наружные посты за воротами.
15 октября Хадик достиг Кёнигс Вустерхаузена под Берлином. Отсюда марш был продолжен ночью, через лес, с тем, чтобы отряд не был обнаружен прежде времени. Утром 16 октября Хадик стоял перед Силезскими воротами городских укреплений Берлина (на приведенном плане это место находится внизу, в правом углу, почти на самом берегу Шпрее). Выбор места был неслучаен: в XVIII веке здесь почти вплотную к городским укреплениям подходили лес и густой кустарник, так что Хадик легче, чем на открытом месте, мог замаскировать слабость своего отряда. На 160-километровый марш Хадику потребовалось пять дней (для сравнения – средняя скорость передвижения войсковых соединений составляла в те времена 20 километров в день).
Штурм Берлина
Хадик направил парламентера, с требованием контрибуции в размере 300 тысяч талеров от городских властей. Получив отказ, он начал штурм Силезских ворот и моста через Шпрее. В то время стена городских укреплений Берлина не доходила вплотную до реки: из-за топкого грунта небольшой участок на берегу был огорожен лишь деревянным палисадом. Одолев в короткой схватке защитников Силезских ворот, которые, потеряв несколько человек, спаслись бегством в город и закрыли за собой ворота, австрийцы ядрами разнесли в щепы палисад.
Мост через Шпрее был в центре подъемным (центральный участок поднимался на ночь, чтобы воспрепятствовать беспошлинному проезду). Отряд солдат гарнизона, защищавший мост, отступил и поднял мост за собой. С третьего выстрела австрийцам удалось перебить цепь моста, тот упал и разбился под собственной тяжестью. Обезопасив себя тем самым от нападения с тыла, с противоположного берега Шпрее, солдаты Хадика проникли в город со стороны реки, через пролом в палисаде. В Кёпеникском предместье (ныне берлинский район Кройцберг), начинавшемся сразу за Силезскими воротами, им пришлось выдержать небольшую схватку с двумя батальонами прусского гарнизона, состоявшими преимущественно из необученных рекрутов, из которой они легко вышли победителями. Отряд защитников города, стоявший у соседних Котбусских ворот, увидев поражение своих товарищей, обратился в паническое бегство. Австрийские гусары догнали и порубили беглецов, практически не встретив сопротивления. Две сотни саксонских солдат, находившихся в составе гарнизона, перебежали на сторону австрийской армии. Тем временем военный комендант Берлина, генерал Рохов, под предлогом охраны прусской королевы, вместе с ней и остатками гарнизона спасался бегством в Шпандау, бросив город на произвол судьбы.
Грабеж
Одержав победу, Хадик направил в Вену эстафету с посланием Марии Терезии, начинавшимся знаменитыми словами «Из стен Берлина». При своих незначительных силах он не рискнул войти в сам город. Его солдаты остались в малонаселенном тогда, занятом в основном садами и огородами Кёпеникском предместье (его жителями были преимущественно французские и чешские протестанты, в этой части города почти не говорили по-немецки).
В пути отряд Хадика сопровождали проводники из числа бывших жителей Берлина, теперь те же самые проводники превратились в наводчиков, указывавших на дома, где было чем поживиться. Начался разнузданный грабеж. Для прекращения беспорядков устрашенный берлинский магистрат выразил в конце концов согласие на выплату контрибуции.
Хадик пробыл в Берлине всего один день, он даже не дождался, пока соберут всю сумму контрибуции, и покинул прусскую столицу. Король Фридрих послал навстречу отряду Хадика князя Морица фон Дессау со значительными военными силами. Однако австрийский командир сумел ускользнуть от посланных войск, находившихся от него на расстоянии двухчасового марша.
Добыча австрийцев составила 215 тысяч талеров плюс 25 тысяч – премии для войска, а также две дюжины перчаток, прихваченных ими в подарок Марии Терезии. Патриотическая легенда повествует о том, что берлинцам удалось обмануть Хадика, подсунув ему одни левые перчатки.
На обратном пути австрийцам удалось дополнительно получить еще и значительную контрибуцию с Франкфурта.
Резонанс
«Гусарская выходка» Хадика произвела огромное впечатление на современников, в том числе и на прусского короля. Получив известие о приближении австрийского отряда к его столице, Фридрих в этот вечер удалился от общества. Его свита наблюдала через освещенные окна штаб-квартиры, как он, наедине сам с собой, часами декламировал строфы из трагедии Расина «Митридат», сопровождая декламацию драматическими жестами.
Ликование в Вене при известии о взятии Берлина, напротив, не знало предела. Хадика тут же повысили в чине, ему вручили крупную денежную сумму, а также Большой крест Ордена Марии Терезии – награду, за всю историю Австрии присужденную лишь 20 раз. Сама императрица обратилась к нему с личным, весьма лестным для него посланием.
Дерзкий рейд Хадика вызвал огромный резонанс по всей Европе, продемонстрировав уязвимость Пруссии и ее столицы. Напутствуя генерала Тотлебена в 1760 году в аналогичный налет, исполнявший тогда обязанности главнокомандующего русскими войсками, генерал Фермор пожелал тому: «Чтобы вы себе тем паче, как цесарский генерал Гадик, достойную похвалу и славу приобресть могли».
Беспорядки в Берлине
Только когда все успокоилось, военный комендант Рохов снова появился в Берлине. Возмущенные берлинцы встретили его тухлыми яйцами и камнями. Лишь под усиленной охраной оплеванному с ног до головы генералу удалось добраться до своего дома. Но и спустя много дней солдаты все еще несли вахту у жилища коменданта, чтобы воспрепятствовать самосуду жителей, возмущенных тем, что Рохов, имея под своим началом, по меньшей мере, в полтора раза больше солдат, чем Хадик, позорно бежал, оставив город без защиты. Камергер прусской королевы граф Лендорф записывал в эти дни в дневнике: «Его обвиняют в тайном соглашении с врагом, короче, его считают способным на любые гнусности. Но с ним поступают несправедливо. Вся его ошибка состоит в том, что небо подарило ему мало ума, зато много самоуверенности и жадности, вследствие чего он ни с кем не посоветовался и не истратил ни гроша с тем, чтобы разведать силы врага. Кроме того, он, как все дураки, исполнил приказ короля буквально: Его Величество приказал, что гарнизон, в случае приближения врага к городу, должен прикрывать королеву, король не мог, однако, предвидеть, что комендант может оказаться таким ослом, что отдаст столицу страны на произвол австрийцев, имевших тысячу человек, в то время как наш гарнизон насчитывал 4500 солдат».
Несмотря на свое бесславное поведение во время штурма Берлина, Рохов сохранил свою должность берлинского коменданта, частично, благодаря нехватке людей в тыловой военной администрации, частично, благодаря заступничеству близкого к Фридриху родственника. «Весь город в отчаянии», – прокомментировал эту новость граф Лендорф.

Леонид Ковалевский
по материалам из открытых источников

Оставьте свой комментарий к статье
  • Регистрация
  • Авторизация

Создайте новый аккаунт

Быстрый вход через социальные сети

Войти в аккаунт

Быстрый вход через социальные сети