До 25 февраля в Венском архитектурном центре будет работать выставка, которая не может оставить равнодушным никого из тех, кто родился и вырос на территории бывшего СССР. Посетить ее – все равно что совершить небольшое путешествие в прошлое, где все еще существуют дворцы пионеров, музеи революции и площади Ленина. Казалось бы, с момента распада Советского Союза прошло совсем немного времени, каких-то двадцать лет, но облик больших городов так стремительно меняется, подстраиваясь под реалии современного мира, что образы советской архитектуры уже успели потускнеть в памяти прошлых поколений, а новым они и вовсе не знакомы.
Выставка «Советский модернизм 1955–1991. Неизвестные истории» представляет архитектуру четырнадцати советских республик (за исключением России) в совершенно новом свете: с точки зрения их архитектурных достоинств, национальных и культурных особенностей. Ведь не секрет, что к постройкам времен Хрущева и Брежнева в целом относились с предубеждением. Архитектурой советского авангарда принято восхищаться, сталинский ампир — хвалить за добротность и репрезентативность, а вот послевоенное время обычно ассоциируется с построенными на скорую руку «хрущёвками» — типовой застройкой брежневского периода, безликими бетонными сооружениями.
Экспозиция выставки «Советский модернизм» направлена на то, чтобы эти предубеждения разрушить. Мы привыкли воспринимать Советский Союз как одну большую стройку, где все делалось по единому образцу, обусловленному директивами из Москвы. Так, чтобы слова из популярной советской песни «Мой адрес не дом и не улица, мой адрес Советский Союз» обрели реальность и каждый советский гражданин, приезжая в любой советский город, всегда находил неизменные ориентиры: площадь Ленина, улицу Ленина, Дом культуры, Дворец бракосочетания, цирк — и везде чувствовал себя как дома.
На поверку все оказалось совершенно иначе, и архитектура каждой из союзных республик имела свое лицо. Четырнадцать союзных республик представлены на экспозиции в виде четырех блоков: Восточная Европа (Молдавия, Украина, Белоруссия), Прибалтика (Эстония, Литва, Латвия), Кавказ (Армения, Азербайджан, Грузия), Средняя Азия (Казахстан, Киргизстан, Таджикистан, Узбекистан, Туркменистан).
Украина и Белоруссия больше остальных республик были ближе к московскому центру. Во времена Советского Союза эти республики воспринимались вместе с Россией как единое неделимое целое, поэтому здесь национальные элементы в архитектуре проявились мало. Зато есть такие неоспоримые шедевры, как Факультет архитектуры политехнического университета в Минске (1983), где структура поточных аудиторий образует необычный ступенчатый профиль правой части фасада здания, или всем известный комплекс пионерского лагеря Артек, возникший в 1960-е годы. Республики Средней Азии тоже зачастую ориентировались на исходящие из центра директивы, сюда посылали архитекторов — выпускников московских и ленинградских ВУЗов.
Совсем другая ситуация сложилась на Кавказе и в Прибалтике. Здесь работали преимущественно местные архитекторы, поэтому и собственное, национальное проявилось гораздо ярче. В постройках на Кавказе часто прослеживаются ориентальные мотивы: стрельчатые арки, купола, использование орнаментов. Прибалтика же всегда смотрела на Запад, и главным ориентиром для нее всегда была скандинавская архитектура.
Немного подробнее о самой экспозиции и ее концепции нам рассказали кураторы выставки Катарина Риттер, Екатерина Шапиро-Обермайер и Александра Вахтер.
— Что являлось непосредственной целью реализованной вами выставки?
Екатерина Шапиро-Обермайер: Мы хотели показать архитектуру советского модернизма изнутри глазами ее жителей — с той стороны, с которой увидеть ее сейчас особенно трудно: обратить внимание на культуру повседневного и, самое главное, разрушить сложившиеся стереотипы ее восприятия как чего-то второстепенного.
— В концепции выставки много внимания уделяется особенному и индивидуальному в архитектуре каждой из республик, можно ли выделить, наоборот, моменты, ее объединявшие?
Катарина Риттер: Существовал определенный регламент, общий для всех союзных республик, где семьдесят процентов всего объема строительства должны были составлять типовые постройки.
Екатерина Шапиро-Обермайер: В разряд типовых объектов попадали, кроме жилищного строительства, в основном школы, детские сады и театры.
Александра Вахтер: Общими были принципы строительства — не слишком качественные материалы, равно как и низкий уровень производства. Определенную роль в этом процессе играли финансовые ограничения: архитекторам приходилось выбирать из тех материалов, которые имелись в наличии, а не из тех, которые хотелось бы использовать. Потому многие постройки того времени сейчас находятся в аварийном состоянии. Кроме того, основная типология общественных построек тоже была единой. Дворцы культуры, пионеров, бракосочетания, музеи Ленина и Октябрьской революции неизменно присутствуют в архитектурном облике каждой из союзных республик.
— Какой степенью свободы обладало местное руководство республик, принимая то или иное решение в отношении архитектурных объектов?
Катарина Риттер: Была определена верхняя бюджетная планка, до которой можно было принимать решения на месте. Поэтому часто хитрили и разбивали бюджет одной постройки на несколько частей, подгоняя его под ограничения из центра, чтобы получить независимость в принятии решений. Иногда для достижения поставленных целей приходилось устраивать настоящие трюки, как, например, в Армении, где во время приезда руководства из Москвы специально инициировали автомобильный затор на улицах Еревана и таким образом получили разрешение на строительство собственного метро.
— Какая, по вашему мнению, судьба ожидает в будущем архитектуру советского модернизма?
Катарина Риттер: Все зависит от уровня экономического развития той или иной республики, большинство зданий сейчас находятся в очень плачевном состоянии. Но это общая история и для архитектуры Восточной Европы 1960-х – 1970-х годов, где многие постройки нуждаются в реставрации. Мы хотим привлечь общественное внимание к подобным образом сложившейся ситуации — это также является целью нашей выставки.
Александра Вахтер: Но уже сейчас есть случаи качественной реставрации — например, бывший Музей революции в Вильнюсе (1980), который открылся в 2009 году как Национальная галерея современного литовского искусства. Его реконструкция производилась с использованием материалов даже лучшего качества, чем это было на момент постройки. Но это пока чуть ли не единственный подобный пример.
Советский модернизм 1955–1991. Неизвестные истории
Sowjetmoderne 1955–1991. Unbekannte Geschichten
Венский архитектурный центр
Architekturzentrum Wien
До 25 февраля 2013 года
Museumsplatz 1, im MuseumsQuartier, A-1070 Wien
Время работы: ежедневно с 10.00 до 19.00
www.azw.at
