Австрия со всех сторон

Дамский век в Европе

Просмотров: 26
15 февраля 1763 года умолкли пушки и наступил долгожданный мир. Семилетняя война закончилась, но ее последствия были видны повсюду: поросшие бурьяном поля, толпы калек, множество братских могил на бывших полях сражений. Кругом царили разруха, нищета и голод. Но, несмотря на это, 30 марта того же года 50 тысяч празднично одетых, патриотически настроенных берлинцев вышли на улицы, чтобы встретить своего короля, который, благодаря своей храбрости и воинскому таланту, на протяжении пяти лет сдерживал натиск вооруженных сил всей Европы. Фридрих так и не появился в городе, а предпочел отправиться прямо во дворец Сан-Суси в Потсдам. На другой день несколько высокопоставленных чиновников поспешили к нему с просьбой не отменять торжественных мероприятий по случаю окончания войны и многочисленных одержанных им побед, но получили категорический отказ и выговор за то, что не подготовили плана по восстановлению страны. После этой аудиенции все сразу поняли, что война для короля вовсе не окончилась, а лишь изменила свои формы и переместилась в другую сферу деятельности, что и подтвердилось несколько дней спустя.
По приказу Фридриха 30-ти тысячам солдат дали вместо ружей лопаты и отправили осушать болота и корчевать пни на пустошах. 300 тысяч гугенотов и протестантов были определены на жительство в 900 новых поселений. И, наконец, вышел приказ о повсеместных посадках невиданного доселе ТфруктаУ – картофеля. Получив его семена, крестьяне подумали, что из них вырастут деревья наподобие яблонь, но, попробовав плоды на вкус, сильно в этом усомнились. Ведь их отказались есть даже собаки! Однако приказ короля надобно было выполнять, и фрукт посадили, правда, с таким же интервалом, как для яблонь. Осенью собрали мелкие красные плоды, совсем не похожие на семена, а что с ними делать, никто не знал. Тут пришел новый приказ: красные плоды выбросить, а выкопать корни, которые перед употреблением в пищу надлежит Тварить в кипятке до мягкостиУ…
Но не всегда армейские порядки давали ощутимые результаты. Крепостное право удалось отменить лишь для крестьян, занятых обработкой государственных угодий, да для вновь прибывших переселенцев, что составляло примерно четверть всего сельского населения. Что касается крестьян, прикрепленных непосредственно к помещикам, то здесь Фридрих потерпел полное поражение. Никто из помещиков не хотел добровольно расставаться со своими правами собственности на Тживые душиУ.
Ну и, конечно, всей Европе нужно было показать, что теперь Пруссия – не какое-нибудь мелкое немецкое княжество, а могущественное государство, ни в чем не уступающее своим великим соседям. Было бы неплохо построить в Потсдаме новый дворец, наподобие Версаля или Петергофа. Но для этого нужны были немалые средства. Где их взять в разоренной стране? Пришлось ввести новый, ТдворцовыйУ налог. Строительство дворца под неусыпным контролем самого короля длилось 6 лет. Новое творение, украшенное бесчисленными статуями и барельефами, и по сей день весьма впечатляет. Но вот беда – около него нет фонтанов, неизменных атрибутов всех сооружений подобного рода. Все короли и кайзеры, начиная с Фридриха II, пытались разрешить эту ТфонтаннуюУ проблему, но тщетно – равнинный рельеф местности не позволял получать эффектную высоту струй.
А что же происходило в это время в Австрии? Едва успела окончиться война, как на Марию Терезию навалились новые беды. В конце лета 1763 года в Вене началась эпидемия тифа. Первой ее жертвой при дворе стала дочь императрицы Жозефина. Ухаживала за больной жена Иосифа II Изабелла, которая к этому времени уже успела подарить ему дочь и вновь была беременна. Больная выжила. Но вслед за тифом в город пришла оспа. Вначале ею заболела любимая дочь императрицы, Мария Кристина, а затем, почти одновременно, Мария Луиза и Изабелла. Обе дочери Марии Терезии выжили, а у Изабеллы на третий день болезни произошли преждевременные роды, в результате чего ребенок умер. Затем, спустя 5 дней, на руках у Иосифа умерла и она сама. Надежде породниться с домом Бурбонов не суждено было сбыться.
В предыдущих очерках основное внимание уделялось деятельности Марии Терезии в области дипломатии, военного дела и законотворчества. Но ведь у нее, как у любого смертного, была еще и личная жизнь. К сожалению, в биографических материалах по этому вопросу можно найти лишь весьма скудные сведения, но они все же позволяют пролить свет на эту сторону жизни великой императрицы. До 1740 года ее отношения с Францем выглядели вполне добропорядочно. Супруг большую часть времени проводил в кругу семьи. А если и отлучался, то непременно в компании с тестем – для охоты на кабанов или зайцев. Когда умер Карл VI, в супружеских отношениях возникла маленькая, едва заметная трещинка. Хотя внешне все продолжало выглядеть весьма пристойно. Правда, время пребывания на охоте постоянно увеличивалось, да и шла она (охота) теперь не столько на кабанов и зайцев, сколько на представительниц прекрасного пола. Постепенно Франц целиком отдался этому новому развлечению и стал появляться в покоях законной супруги лишь для поддержания непрерывности детородного процесса. С 1755 года по рекомендации врачей этот процесс был прекращен, что окончательно развязало руки Францу, и он стал открыто появляться в императорской ложе городского театра в обществе своих пассий. В 1763 году на своем жизненном пути он встретил легкомысленную и экстравагантную графиню Вильгельмину Ауэрсперг. Она была женщиной с большими запросами, желавшей благодаря этому знакомству стать состоятельной особой и совершенно ни от кого не скрывавшей, что ее благосклонностью могут воспользоваться и другие мужчины. В Лаксенбурге в ее распоряжении находился особняк, где она давала Туроки любвиУ своему высокопоставленному ТученикуУ. Чтобы освободить супруга из плена этой Тмерзкой безбожницыУ, Мария Терезия подарила ему замок в окрестностях Вены. Она полагала, что Франц по достоинству оценит столь щедрый дар, и на пепелище угасших чувств вновь вспыхнет огонь взаимных желаний.
Конечно, этот поступок был наивен. Опытная женщина в подобном случае наверняка использовала бы другие средства. Действительно, мог ли любвеобильный Франц отказаться от Туроков любвиУ, во время которых графиня, подобно Шахерезаде, представала перед ним каждый вечер в новом образе? Сегодня она царица Савская, завтра – Клеопатра, а послезавтра – великосветская современная шлюха. А что могла противопоставить этим спектаклям Мария Терезия в подаренном ею замке? Стандартные любовные утехи под одеялом и ничего больше, потому что все остальное считалось католической церковью безнравственным и греховным. Кроме того, была и другая причина скудости ассортимента предлагаемых ею любовных утех: уж слишком много забот ей приходилось нести на своих плечах. Первая половина дня уходила на совещания с Каунитцем о том, как заставить плясать под свою дудку Тразвратную сеструУ Елизавету. После обеда были встречи с Дауном по военным вопросам: обсуждали, как добить Тслугу дьяволаУ Фридриха, где взять нужное количество сапог для солдат и пороха для пушек. Естественно, после такого напряженного дня и обилия забот у Марии Терезии не хватало ни времени, ни сил на перевоплощение в Шахерезаду. Но на замок без Шахерезады Франц польститься не желал и продолжал проводить время в Лаксенбурге.
1765-й год для Венского двора начался весьма успешно. 23 января Иосиф вступил во второй брак – с Жозефиной Баварской, сестрой курфюрста Максимилиана. Правда, невеста была нехороша собой, да к тому же и серьезно больна. Но все понимали, что этот брак носит чисто политический характер, и тут уж не следовало обращать внимания на лицо невесты и цвет ее глаз. В августе должна была состояться свадьба второго сына Марии Терезии, Леопольда, с жизнерадостной красавицей, принцессой одного из южноитальянских герцогств. Свадьбу предполагалось отпраздновать в Инсбруке, куда и отправился весь Венский двор в начале августа 1765 года. Но вот беда: свадебные торжества пришлось проводить без жениха. Он ездил встречать свою невесту в Италию и, попав на перевале под сильный дождь, простудился и заболел плевритом в тяжелой форме. Откладывать свадьбу было нельзя, потому что новобрачные должны были отправиться в свои тосканские владения еще до наступления холодов в горах. 18 августа торжества были в самом разгаре. В театре давали большой концерт, в котором участвовали почти все европейские знаменитости.
Франц, как всегда, был душой общества, что, пожалуй, являлось его единственным бесспорным достоинством. То он блистал остроумием среди молодых актрис, то, спустя минуту, уже целовал ручки пожилым матронам, уверяя их, что они никогда ранее не были так прекрасны. Дамы не успевали прийти в себя от восторга, а он уже обсуждал с генералами промахи прусского короля, допущенные им в прошедшую войну. Следствием этой кипучей деятельности явился апоплексический удар, который Франц перенес поздним вечером того же дня. Однако к утру его самочувствие существенно улучшилось, и, чтобы не омрачать праздника своим отсутствием, он в сопровождении Иосифа по крытой галерее отправился из императорского дворца в театр, но в конце ее вновь почувствовал себя плохо. Иосиф срочно вызвал врача. Однако никакие снадобья уже не могли помочь императору: он был мертв.
К обеду следующего дня Мария Терезия собственноручно обрезала свои волосы, убранные накануне в причудливую прическу, и собрала всю семью, чтобы почтить память усопшего супруга. К вечеру к ней на аудиенцию прибыла графиня Ауэрсперг с требованием погасить долги усопшего Франца за Туроки любвиУ, которые она так успешно ему преподавала в Лаксенбурге. Все придворное общество ждало крупного скандала. Но он, на удивление всем не последовал. Дерзкая графиня была принята весьма ласково и беспрепятственно получила всю затребованную сумму на руки. После этого события другие дамы, в свое время удостоившиеся внимания императора Франца, казалось бы, могли легко вздохнуть, но наказание все же последовало: всем им было запрещено румяниться и красить брови. Графиня Ауэрсперг отказалась выполнять это повеление: ТРазве возможно, чтобы человек не был хозяином черт своего лица? Их я получила от Бога, а не от государства, поэтому и отнять их у меня может только Он!У
Сначала, впечатленная кончиной супруга, Мария Терезия хотела отдать трон Иосифу, построить женский монастырь в Инсбруке и остаться в нем до конца своей жизни, но заботы о многочисленном семействе заставили ее отказаться от такого решения. В память о событиях этого года в Инсбруке до наших дней сохранилась арка Традости и печалиУ, на одной стороне которой помещен барельеф с профилем императора Франца, а на другой – барельефы, изображающие Леопольда и его супругу.
Здесь уместно сказать несколько слов о браке, заключенном в столь необычной обстановке. По первоначальным замыслам он должен был дать боковую ветвь на мощном генеалогическом древе Габсбургов и постепенно затеряться в его кроне. Но у истории свои законы. В 1790 году умрет бездетным Иосиф II. Леопольд окажется на австрийском троне. Его сын Франц II наденет на свою голову корону отца и произведет на свет божий не только будущих наследников австрийского престола, но и королеву Франции – Марию Луизу. Таким образом, первоначально хилый боковой побег превратится в основной ствол древа. Но это все свершится в будущем, а пока Леопольд со своей очаровательной супругой после окончания торжественно-траурных мероприятий отправился в подвластную ему Тоскану.
Вскоре Иосиф был провозглашен императором и первым своим указом повелел распустить огромный штат псарей, егерей, содержателей охотничьих хижин и прочей прислуги, принимавшей участие в охотничьих забавах отца, а заодно и истребить всех диких кабанов, сильно расплодившихся по воле предка в окрестностях Вены и причинявших большой ущерб крестьянским хозяйствам.
1767-й год оказался также далеко не легким для королевы Венгерской, потому что после смерти мужа Мария Терезия формально уже не могла называться императрицей. С начала мая началась подготовка к свадьбе ее дочери Жозефины с королем обеих Сицилий. Брак этот носил чисто политический характер и был направлен на усиление австрийского влияния на Южную Италию. В полной мере испытав на себе политическую брачную деспотию, Мария Терезия была вынуждена уготовить ту же участь своей дочери. Уже в июне наступила полоса больших неприятностей. В Братиславе заболела послеродовой горячкой Мария Кристина и умерла от нее через несколько дней. По повелению королевы захоронение останков любимой дочери произвели в церкви Августинцев, где по сей день сохранилось прекрасное надгробье, принадлежащее резцу знаменитого скульптора Антонио Кановы. В это же время заболела оспой вторая жена Иосифа II – Жозефина. Мария Терезия неотлучно находилась у ее постели. Вскоре больная почувствовала себя гораздо лучше, но в одну из последующих ночей произошло резкое ухудшение, и она внезапно умерла. От Жозефины оспой заразилась и сама Мария Терезия, но, к счастью, болезнь протекала в легкой форме, и она скоро выздоровела. В июле 1767 года оспа, наконец, оставила Вену. По этому случаю Мария Терезия заказала торжественную мессу в соборе святого Стефана и впервые после смерти мужа появилась на людях.
Весь остаток лета ушел на подготовку очередной свадьбы. В сентябре, после обряда обручения, начались балы и другие увеселительные мероприятия. Однако в октябре оспа вновь внезапно вернулась в город. Одной из первых ее жертв стала Жозефина, дочь Марии Терезии и виновница происходящих торжеств. Мария Терезия вновь превратилась в бессменную сиделку, но, несмотря на тщательный уход, больная через 11 дней скончалась. Однако на этом несчастья не закончились. Останки Жозефины были помещены в саркофаг, который оказался негерметичным. На погребальной мессе присутствовало много народу, и после нее заболела другая дочь Марии Терезии, красавица Элизабет. Болезнь протекала в очень тяжелой форме и до неузнаваемости обезобразила ее лицо. Девушке пришлось похоронить мечту о появлении у ее ног прекрасного принца с предложением руки и сердца и на всю жизнь остаться узницей Хофбурга.
Кстати, болезнь не обошла стороной и Моцарта, которого отец привез на свадебные торжества в надежде обратить внимание венского двора на своего вундеркинда и извлечь из этого некоторую выгоду. Это был второй визит Моцартов в Вену. Во время первого визита в 1762 году шестилетний Вольфганг отличился не только своими музыкальными дарованиями, но еще и тем, что поцеловал ручку Марии Антуанетте и выразил свое желание жениться на ней. Однако теперь этот ТроманУ не получил дальнейшего развития. В Вене царила паника, и каждый стремился как можно скорей покинуть столицу, чтобы не стать жертвой ужасной болезни. Моцарты не были исключением и срочно выехали в Моравию. Но болезнь уже успела вселиться в Вольфганга и приковала его на весь остаток 1767 года к постели.
Продолжение следует.
Профессор А. Зиничев
Оставьте свой комментарий к статье
  • Регистрация
  • Авторизация

Создайте новый аккаунт

Быстрый вход через социальные сети

Войти в аккаунт

Быстрый вход через социальные сети